Вопреки распространенному мнению, немало российских компаний вполне успешны на мировом рынке высоких технологий. Что же мешает остальным, в том числе уральским? Международная неделя нанотехнологий, которая прошла в Уральском госуниверситете, дала возможность поговорить об этом с генеральным директором одной из таких компаний, активно внедряющих в производство научные разработки, доктором технических наук Виктором Быковым.
Российская газета: Сегодня все чаще говорят о нанотехнологиях, на них выделяются значительные бюджетные средства. Они достаточны для того, чтобы началось активное развитие этого направления?
Виктор Быков: Если пересчитать на деньги, то один современный завод микроэлектроники, каких в Сингапуре за последние тридцать лет возникло шестнадцать, стоит три-четыре миллиарда долларов. Именно столько и выделено госкорпорации "РОСНАНО". Так что эти средства предназначены лишь для коммерциализации уже полученных результатов научных исследований и разработок. А для оживления науки нужно гораздо больше. Да и тогда отдача будет далеко не сразу.
В том же Уральском госуниверситете, например, есть замечательная научная школа материаловедения, приятно посмотреть на центр нанотехнологий, в котором вокруг его директора Владимира Шура сейчас собирается молодежь. Но, чтобы из молодых ребят выросли настоящие ученые, способные ставить и решать большие задачи, нужно время.
РГ: Но научной школы оказывается мало, чтобы занять лидирующие позиции в производстве инновационной продукции…
Быков: Глупо все время ссылаться на плохие законы или вредных чиновников. На самом деле необходимо прежде всего вытравить в самих себе комплекс неполноценности. Надо смотреть, как люди живут на белом свете, и работать. Биться надо, бойцами быть.
Именно в этом мы в свое время постарались убедить наших сотрудников. Это я стараюсь объяснить своим студентам в МФТИ, помогаю понять: чтобы ехать на велосипеде, надо просто крутить педали и не останавливаться.
РГ: То есть вы не считаете, что Россия в области нанотехнологий отстала безнадежно?
Быков: Ни в коем случае. В Ирландии, которая сегодня тоже активна в этой области, 35 лет назад ничего не было. А тот же Сингапур 40 лет назад, совсем как в песне Вертинского, был исключительно бананово-лимонным. И что? Находятся команды, приходят и добиваются результата…
Конечно, условия для развития бизнеса надо сделать более благоприятными. Чтобы, например, кредитные ставки были не такие безумные, как сейчас.
Сегодня много говорят о малом бизнесе. Но важно, чтобы у нас развивались и мощные, крупные наукоемкие предприятия, которые могут впитывать результаты работы малых. Именно такая ситуация складывалась у нас в конце так называемой перестройки, когда вокруг больших заводов, которые владели рынками внутри страны, народилась туча кооперативов, в том числе тех, которые занимались научными разработками и передавали их производству. Потом мы свои рынки полностью открыли, а предприятия перестроиться не смогли. Им даже средства давали на переоборудование, но менеджмент за редким исключением был крайне неумелым.
И теперь, поддерживая развитие крупных предприятий, необходимо соблюдать главное условие: чтобы они действительно конкурировали на мировых рынках, а их менеджеры понимали ценность инноваций. Пока у тебя гарантированный госзаказ, зачем тебе инновации? Одно мучение с ними... А вот когда за этот заказ нужно побороться… Причем именно эта борьба, а не что-либо другое позволит добиться результата. Вот таким правильным компаниям государство и должно помогать выходить на мировой рынок.
РГ: Уровень научных исследований уральцев по-прежнему соответствует мировому. Но даже конкурентоспособные разработки продвигаются очень тяжело…
Быков: Здесь очень важно наладить взаимодействие с компаниями и жестко ориентироваться на те идеи, которые отвечают интересам бизнеса. Есть, например, на Урале крупное производство титана - не может быть, чтобы у них не было проблем и проектов, требующих участия науки.
Необходимо работать в нужном производству формате, иначе разработки будут слишком "сырые" и требовать еще значительных вложений. Нужно взаимодействовать с фондами, чтобы они вкладывали средства не в произвольные проекты, а в те, которые точно будут востребованы.
И власти должны воздействовать на крупный бизнес - например, путем того же государственного или регионального заказа. В Европе или Америке профессора тоже бьются за заказы. Думать о себе, что вот я такой великий ученый и мне все должны приносить на блюдечке, - глупо. Такого нет нигде.
РГ: Вам самому пришлось себя переламывать, менять отношение к своей работе?
Быков: Мне просто не хотелось заниматься бесполезными делами. А во второй половине 1980-х, когда я начал руководить крупной программой под названием "Молекулярная электроника" в министерстве электронной промышленности СССР, уже было очевидно, что при проводимой политике военно-промышленный комплекс точно должен "упасть". И было понятно, что те интересные вещи, которыми я занимался, в ближайшее время востребованы не будут. С этого, наверное, и начался наш путь к созданию инструментов для нанотехнологий - сканирующим зондовым микроскопам, которые мы сейчас производим.
Для меня самого было априори ясно, что я сам по себе никому не нужен. Значит, моя задача - стать нужным.
РГ: Чего, по-вашему, не хватает на Урале, чтобы пройти путь от исследований до конкретного результата?
Быков: В Екатеринбурге немало известных ученых: например, академик Владимир Устинов, который возглавляет замечательный Институт физики металлов УрО РАН, или член-корреспондент РАН Юрий Котов, работающий в Институте электрофизики. У них есть прекрасные исследования и разработки. Но дальше нужно пытаться построить всю цепочку до продукта, а на это уходит много сил. Поэтому им в помощь нужны сильные, активные ребята. Поиск таких людей, помощь им, поддержка - вот, наверное, задача, которую имеет смысл ставить перед собой тем, кто руководит развитием не только бизнеса, но и науки.
