Фото: Сергей Гунеев/РИА Новости Текст: Роман Фишман
До сих пор научные организации не подпадали под действие пресловутого закона "Об иностранных агентах". Теперь ученые фактически становятся ими, пускай и без формальной процедуры объявления их "агентами".
Новый порядок получения зарубежных научных грантов, введенный постановлением правительства от 23 апреля (PDF), обязывает грантодателей всякий раз "получать право" на свою деятельность. Теперь им придется предоставлять Министерству образования и науки документы о себе и о получателе средств, причем на русском языке. А за министерством остается право отказать, если, по мнению чиновников, финансируемая работа не соответствует законам РФ или не относится к приоритетным направлениям развития науки, технологий и техники. Таким образом, государство будет напрямую решать, какие именно темы и исследования грантодатели могут поддерживать — на свои собственные деньги.
Право не согласовывать каждый шаг с Минобрнауки сохранили 12 международных организаций — некоторые учреждения ООН (например, ЮНЕСКО), региональные советы и фонды (Совет министров северных стран, Организация Черноморского экономического сотрудничества), Объединенный институт ядерных исследований и др. Этот перечень повторяет список организаций, гранты которых не облагались налогами с 2008 года. Для остальных процедура "получения права на предоставление грантов" обязательна.
В самом Минобрнауки комментариев по новому постановлению нам не дали. Однако Наталья Петрова, координатор академических программ Совета по международным исследованиям и обменам (IREX), сказала: "Пока что новое постановление на нашу работу никак не повлияло. Наши юристы сейчас изучают, чем это может быть чревато и как нам действовать дальше, чтобы соблюдать все российские законы и выполнять их требования".
Постановление было опубликовано 29 апреля, но заметили его, несмотря на все его значение, только после долгих майских праздников. "Мы — заинтересованная, активная научная общественность — узнали об этом с большим опозданием, фактически задним числом, когда постановление уже было подписано премьер-министром. Я услышал о происходящем от одного из друзей на Facebook. Конечно, формально говоря, проект постановления был выложен заранее где-то на сайте Минобрнауки, но мы его просто прохлопали, не успели обсудить и повлиять", — рассказал PublicPost ведущий научный сотрудник Лаборатории биомеханики НИИ Механики МГУ и сопредседатель Совета неофициального объединения "Общество научных работников" Андрей Цатурян.
"У нас многие важные решения с научным сообществом не обсуждаются, — заявил Сергей Попов, ведущий научный сотрудник Государственного астрономического института имени Штернберга. — С одной стороны, в этом виновато само сообщество, потому что оно должно объединяться, чтобы было с кем вести дискуссию. С другой стороны, Минобрнауки, которое вроде бы пытается активно идти с сообществом на контакт, этот проект с ним никак не обсуждало. Моя гипотеза состоит в том, что решение принималось настолько высоко и в стороне, что даже мнение Минобрнауки никого не интересовало".
По новому постановлению, желая профинансировать исследования и научные проекты на территории России, грантодатель обязан написать в Минобрнауки подробное заявление на русском языке, приложить целый комплект копий документов. Затем в течение месяца чиновники обязуются рассмотреть заявление, работая "во взаимодействии с заинтересованными федеральными органами исполнительной власти". По результатам рассмотрения грантодатель, наконец, может получить право предоставить ученым финансирование.
"Наверное, самое плохое в этом законе — это даже не какое-то закручивание гаек, а обычная глупость, — говорит Андрей Цатурян. — Люди, которые писали его, вообще, похоже, не представляют, как устроен конкурсный процесс получения грантов — не только у нас, а во всем мире. Обычно объявляется широкая грантовая программа, направление, под которое организация готова выделять финансирование. Люди пишут под нее заявки, в которых сообщают, какую работу они готовы в ее рамках сделать, сколько просят денег и на что конкретно. Дальше идет экспертная оценка заявок и выбираются победители.
Но из текста нового документа следует, что грантовую программу вообще зарегистрировать невозможно. Ведь грантодатель не знает заранее ее победителей и не может в числе документов привести те, в которых будет указано, какие конкретно исследования будут финансироваться. Теперь допустим, что грантодатель даже провел конкурс, в котором участвовали и победили российские ученые. Так он после этого, уже задним числом, должен просить разрешения у министерства?"
Вопрос о том, как можно противодействовать новым установлениям, пока что ставит ученых в тупик, хотя кандидат в президенты РАН академик Владимир Фортов заявил, что с Академией наук подобные нормы не согласовывались и оснований для их введения он не видит. "Общество научных работников" готовит письмо министру Ливанову. Андрей Цатурян сомневается в успехе этой инициативы: "Если мы напишем какой-то официальный документ и начнем собирать подписи — не знаю, чем это закончится. Не знаю, согласятся ли люди выступать, открыто называя свою фамилию, имя, отчество, место работы... Боюсь, что много мы не соберем: к сожалению, в этом смысле времена пришли очень печальные".
С ним солидарен Сергей Попов: "Думаю, что в короткой перспективе предпринимать что-либо уже поздно. Просто практика показывает, что даже если продвижение каких-то разумных идей идет, то все равно оно занимает большое время, и никто не будет отменять закон. Можно пытаться выступать и добиваться скорее каких-то, как это у нас часто бывает, смягчений и послаблений в действии постановления: скажем, расширить круг организаций, не подпадающих под него".
"Ведомости" замечают, что вопрос о влиянии постановления на развитие отечественной науки — риторический. В самом деле, международное сотрудничество, столь важное в этой области, может оказаться если не парализовано, то поставлено на грань выживания. Под удар попадут и многие научные группы, существовавшие за счет иностранных грантов.
Наталья Петрова из IREX опасается, что российские ученые станут реже обращаться за иностранными грантами: "Скорее всего, стоит ожидать, что число российских ученых, желающих получить наши гранты, станет меньше. Люди будут бояться предоставлять такую информацию о себе — банковские счета, сведения о получаемых суммах, о своей работе... Пока что они лишь уплачивают налоги с этих средств, но само содержание исследований никак не контролируется. Новое же постановление позволяет Минобрнауки оценивать каждую работу, решать, стоит ли выделять на это деньги или нет".
Андрей Цатурян оценивает ситуацию совсем пессимистично: "Люди — особенно старшее поколение — быстро вспомнили, как это было. Ну а для многих из молодого поколения, думаю, это может стать последней каплей: мало того, что ничего не платят и работать не дают, так фактически и запрещают международное сотрудничество. Границы пока открыты, и они проголосуют ногами".
