Министерство образования РФ хочет подчинить себе РФФИ и РГНФ
Сейчас уже можно сказать, что реализуемая в России модель реформирования науки себя исчерпала. В отсутствие государственной научной политики, понятной обществу и ученым, трудно ожидать сколь-нибудь существенных позитивных сдвигов. Не оправдал ожиданий и эксперимент, по которому управление наукой в стране осуществляют кто угодно, только не ученые,
Российский фонд фундаментальных исследований (РФФИ) и Российский гуманитарный фонд (РГНФ) могут стать подконтрольными Минобрнауки. До сего дня функции учредителя фондов по грантовой поддержке научных исследований осуществляло правительство РФ. Однако министерство подготовило проект изменений в уставы научных фондов, который позволяет ведомству подчинить их себе. В частности, получить право формировать государственные задания, контролировать деятельность, назначать директоров и утверждать составы Советов. Помимо того, из уставов фондов исключаются положения о наибольшей их значимости в качестве научных учреждений страны. Это объявляется Минобром «оптимизацией работы фондов», хотя оптимизировать планируется то, что не вызывает каких-либо нареканий. В документе, кстати, работа РФФИ и РГНФ оценена как вполне успешная.
Ситуацию с очередной инициативой чиновников для ИА REGNUM комментирует заместитель президента Российской академии наук Владимир Иванов:
В сентябре исполняется два года с даты принятия Федерального закона от 27 сентября 2013 г. N 253-ФЗ «О Российской Академии наук, реорганизации государственных академий наук и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». В соответствии с графиком, утвержденным Правительством Российской Федерации, Российская Академия наук выполнила все основные требования этого закона. Однако это не привело к улучшению ситуации в науке, и Минобрнауки России стало настоятельно требовать для себя предоставления новых полномочий по управлению фундаментальными исследованиями. С этой целью Министерство вышло с предложением о ликвидации программы фундаментальных научных исследований государственных академий наук и о передаче в Минобрнауки отдельных полномочий Правительства как учредителя Российской академии наук. Но эти предложения не нашли поддержки и были отклонены.
В августе Минобрнауки России выступило с новыми реформаторскими инициативами. Теперь речь идет о коренном переформатировании работы фондов поддержки науки: РФФИ и РГНФ. Суть — в передаче Минобрнауки России основных функций по управлению этими фондами, что превращает их в ведомственные фонды.
Те, кто знаком с историей становления и развития РФФИ и РГНФ, наверное, помнят, что они создавались в 90-е годы как один из инструментов финансирования научных исследований, позволяющих повысить гибкость реагирования на новые вызовы, открывающие дорогу к исследованиям не только институтам и руководителям с большим административным ресурсом, но и отдельным научным коллективам. Вместе с академическими программами проекты, финансируемые фондами, создали целостную систему организации фундаментальных научных исследований. Так, через фонды финансируются проекты научных коллективов, многие из которых в перспективе могут послужить основой для новых научных направлений. В тоже время в рамках академических программ финансируются как правило научные направления уже доказавшие свою перспективность.
Одновременно с этим и фонды, и государственные академии наук выполняли широкий спектр исследований по приоритетным направлениям, имеющим стратегическое направление для развития страны: энергетика, нанотехнологии, проблемы развития территорий, включая освоение Арктики, разработка механизмов выхода из экономического кризиса, исторические и филологические исследования и др.
Вопросы организации исследований, включая распределение средств, также были в компетенции научного сообщества: Президиумы государственных академий наук, Советы фондов. При этом было минимизировано административно-бюрократическое воздействие на ученых. Тем самым были созданы условия для проведения широкого спектра научных исследований от идеи до получения конкретных научных результатов. Благодаря такой системе организации российской науке удалось выстоять в самые тяжелые годы и сохранить для страны и кадровый потенциал, и материально-техническую базу.
На научных сессиях РАН с участием федеральных органов исполнительной власти рассматривались стратегически важные вопросы: о формировании экономики знаний (2002), о развитии нанотехнологий (2002), об интеграции науки и образования (2004, 2006), о развитии здравоохранения (2003, 2006, 2009), о проблемах и перспективах развития энергетики (2005), о научно-технологическом прогнозировании (2009), о развитии Арктического региона (2014) и др.
Ситуация кардинально изменилась в 2013 году с принятием закона о РАН. К настоящему времени мало у кого остались сомнения в том, что целью реформ было не повышение качества фундаментальных исследований, не развитие науки, а встраивание ученых в систему административного управления. Об этом, в частности, свидетельствует резко возросший объем бюрократической нагрузки на институты. При этом чиновники различного уровня считают себя в праве не только управлять имущественными и финансовыми потоками (что далеко не однозначно с точки зрения эффективности), но и претендуют на определение приоритетных направлений фундаментальных научных исследований, управление научными исследованиями, проведение научных мероприятий и т.д. А часто можно услышать не только оценку общего состояния науки, но и даже рассуждения о качестве реализации отдельных проектов и уровне полученных результатов.
Сейчас уже можно говорить о тенденциях, получивших развитие в ходе реформ. Прежде всего заметим, что после 2010 года в стране так и не было сформировано на государственном уровне единого взгляда на научно-техническую политику. По закону за это отвечает Минобрнауки России. А по факту был подготовлен один документ, определяющий направления развития науки и технологий, но имеющий ограничения по распространению. Парадокс ситуации заключается в том, что даже Стратегия национальной безопасности Российской Федерации является документом открытым.
Не лучше обстоит дело с организацией научных исследований и их координацией. Программа фундаментальных научных исследований Российской Федерации, руководство которой взяло на себя все то же Минобрнауки, была утверждена Правительством в декабре 2012 г. Координационный Совет по Программе был утвержден только через два года. И до настоящего времени не было проведено ни одного полноценного заседания Совета. Отсутствуют сводные материалы по итогам выполнения программы. Фактически координация фундаментальных научных исследований в России имеет место только в рамках реализации Программы фундаментальных научных исследований государственных академий наук, управление которой не зависит от Министерства. При таком состоянии вряд ли можно ожидать эффективного управления ресурсами, выделенным министерству на развитие науки.
Тем не менее, Минобрнауки России с завидным упорством настаивает на передаче себе все новых и новых полномочий по управлению Российской академией наук, Фондами, управлением научными программами и т.д. Эти претензии значительно выходят и за рамки действующего законодательства, и превышают возможности Минобрнауки.
Несмотря на перманентные реформы, инициированные министерством, пока нет убедительных доказательств того, что с 2004 года, когда было создано Минобрнауки России, ситуация в науке и образовании существенно улучшилась. А в целом история реформирования науки напоминает сказку «1001 ночь», когда известная дама рассказывает визирю каждую ночь что-то новое, дабы избежать трагической развязки. Так и применительно к науке: реформаторские идеи от чиновников появляются почти каждый месяц, но складывается впечатление, что реформы проводятся ради реформ, а не для достижения конкретных и понятных целей.
По мнению помощника президента России А.А. Фурсенко, высказанного им на форуме «Территории здравого смысла», реформы Академии предоставили институтам и научным сотрудникам дополнительные возможности, которые «реализуются с точки зрения большей демократии внутри институтов, когда люди в большей степени могут не просто предложить какие-то решения, но и добиться того, чтобы эти решения были приняты». Все бы это было хорошо, если бы не тот факт, что все эти решения и предложения тонут в недрах разбухшего административного аппарата, поставившего своей целью сократить число бюджетополучателей путем слияния академических институтов. Не говоря уже о том, что финансирование академических исследований не увеличилось. Более того, были существенно сокращены программы фундаментальных научных исследований, выполняемых по направлениям, установленным Российской Академией наук.
Сейчас уже можно сказать, что реализуемая модель реформирования науки себя исчерпала. В отсутствие государственной научной политики, понятной обществу и ученым, трудно ожидать сколь-нибудь существенных позитивных сдвигов. Очевидно, что не оправдал ожиданий и эксперимент, по которому управление наукой в стране осуществляют преподаватели вузов, «эффективные» менеджеры, чиновники, бизнесмены (был даже американский специалист, ни дня не проработавший в российской науке, но руководивший ее реформой) — кто угодно, только не ученые, только не люди, имеющие реальный положительный опыт реализации крупных проектов и организации работы крупных коллективов. А вместе с тем из истории известно, что наибольших успехов страна добивалась, когда во главе ГКНТ СССР и соответствующих Министерств стояли большие ученые и организаторы науки и промышленности.
В заключение, Владимир Иванов добавил, что настала пора остановить кипучую административно-реформаторскую деятельность и подумать: куда мы движемся, какая наука нужна России, кто и как должен ею управлять? Сейчас это, по мнению заместителя главы РАН, одна из главных задач научного сообщества.
