Совещание.

Вступительное слово Дмитрия Медведева

Доклад Михаила Котюкова о мерах государственной поддержки молодых исследователей и аспирантов

Сообщение президента Российской академии наук Александра Сергеева

Сообщение заведующей лабораторией постгеномных исследований Института молекулярной биологии имени В.А.Энгельгардта РАН Анны Кудрявцевой

Сообщение заведующего лабораторией беспроводных сетей Института проблем передачи информации имени А.А.Харкевича РАН Евгения Хорова

Сообщение заведующего лабораторией Института химической физики имени Н.Н.Семёнова РАН Александра Гулина

Сообщение заведующего лабораторией Института общей физики имени А.М.Прохорова РАН Алексея Богача

Сообщение директора Физического института имени П.Н.Лебедева РАН Николая Колачевского

Сообщение директора Объединённого института высоких температур РАН Олега Петрова

Сообщение заведующего Отделом исследований результативности научно-технической деятельности Института статистических исследований и экономики знаний Высшей школы экономики Константина Фурсова

Сообщение генерального директора Российского научного фонда Александра Хлунова

Сообщение председателя совета Российского фонда фундаментальных исследований Владимира Панченко

Заключительное слово Дмитрия Медведева

Перед совещанием Дмитрий Медведев посетил Московский физико-технический институт в городе Долгопрудном Московской области, где ознакомился со студенческими стартапами и презентациями в рамках проекта «Физтех.Старт», осмотрел лаборатории нанобиотехнологий, робототехники и учебно-лабораторный корпус «Физтех.Арктика».

Московский физико-технический институт (Физтех) – ведущий российский технический вуз, входящий в 50 лучших университетов мира по естественным наукам и в 100 самых престижных университетов мира (по данным Times Higher Education), а также являющийся национальным центром компетенций в области искусственного интеллекта. 

За более чем 70-летнюю историю Физтех стал альма-матер для 150 академиков и член-корреспондентов РАН, 6 тысяч докторов наук, 17 тысяч кандидатов наук. В МФТИ преподавали 8 лауреатов Нобелевской премии, а в 2010 году двое выпускников Физтеха – Андрей Гейм и Константин Новосёлов – стали нобелевскими лауреатами за «передовые опыты с двумерным материалом – графеном».

В настоящее время в МФТИ обучается 6483 студента по очной форме обучения. На бюджетной основе обучаются 89,8% студентов, доля иностранных учащихся – 11%. Университет обучает студентов по 7 специальностям и направлениям подготовки кадров по уровням бакалавриата и специалитета и по 13 направлениям магистратуры. Программы аспирантуры реализуются по 10 специальностям.

Общая численность работников университета - 4893 человека. Из числа профессорско-преподавательского состава учёную степень доктора наук имеют 550 человек (30,1%), кандидата наук – 778 человек (42,5%). Из числа научных работников учёную степень доктора наук имеют 94 человека (13,7%), кандидата наук – 312 человек (45,5%).

МФТИ насчитывает более 80 лабораторий, сгруппированных по приоритетным направлениям: технологии искусственного интеллекта, технологии освоения Арктики, технологии использования космоса, двумерные материалы и графен, квантовые вычисления и криптография, биофизика и геномные технологии. 

В 2017 году в МФТИ был открыт Институт арктических технологий. Институт занимается тремя направлениями: телекоммуникациями (спутники, LPWAN технологии, телескопы, навигационная система), автономной энергетикой (ветроэнергетика, накопители энергии, топливные элементы, водородные элементы) и экстремальной медициной (клеточные технологии, экстренная помощь, арктическая телемедицина).

Из стенограммы: 

Д.Медведев: Мы сегодня собрались в Физтехе не ради того, чтобы просто посмотреть на развитие нашего ведущего университета, хотя, надо признать, это развитие очень хорошее, вдохновляет, а чтобы поговорить об одной очень важной проблеме – о кадрах в сфере науки и поддержке молодых исследователей. Тем не менее место имеет большое значение, потому что МФТИ – вуз легендарный, он был создан нобелевскими лауреатами, воспитал огромное количество талантливых людей и, что очень важно, остаётся одним из самых престижных технических университетов мира, опорным университетом для нашей страны. 

В рамках национальных проектов мы выделили отдельный проект, который получил название «Наука». Конечно, мы регулярно встречаемся, обсуждаем эту тему с моими коллегами из Правительства, с представителями Академии наук, вузовской науки. Но внутри национального проекта «Наука» есть ещё федеральное направление – «Развитие кадрового потенциала в сфере исследований и разработок». Цель его совершенно понятная – создать для учёных все условия, необходимые для работы, привлечь в научные институты, в лаборатории талантливую молодёжь. На самом деле это задача не самая лёгкая, некоторое время назад она вообще для нашей страны была весьма и весьма сложной.

Почти 44% всех российских исследователей сегодня – это люди, которым нет пока 40 лет. Это число в последние годы довольно серьёзно выросло. По данным, которые у меня здесь зафиксированы, у нас было где-то 35%, на 10% за последние восемь лет эта цифра поднялась. Но, конечно, нам нужно добиваться того, чтобы в целом молодёжь среди исследователей составляла больше половины. Здесь даже дело не в арифметике, хотя она, наверное, тоже показательна, а в том, что омоложение науки – это очень важная составляющая. А для этого нужно сделать всё, чтобы работа для молодых учёных в нашей стране была действительно привлекательной, престижной, чтобы для них создавались нормальные условия для жизни. Это, конечно, и зарплата, и, с другой стороны, для научного работника, для исследователя не менее важная составляющая – сами научные, лабораторные возможности. И третья составляющая – это социальные условия, включая такую важную тему, как жильё.

У нас действует система грантов на конкурсной основе для государственной поддержки молодых учёных, которую мы создали за последние 10–12 лет. Она не идеальная, и, наверное, в ней должно быть больше денег, но в целом эта система есть, она работает, и в 2018 году было выделено свыше 500 грантов. Наиболее успешные студенты, аспиранты получают государственные академические стипендии Президента, Правительства и различные именные стипендии. 

По линии российского научного фонда с 2017 года реализуется Президентская программа исследовательских проектов, которая также предусматривает поддержку молодых учёных до 33 лет. 

Гранты эти, по нашим условиям, достаточно приличные – до 30 млн рублей в расчёте на несколько лет. Российский фонд фундаментальных исследований в текущем году планирует выделить 1000 грантов на поддержку молодых перспективных исследователей-аспирантов. 

К 2024 году доля молодых исследователей, которые уже имеют степень, должна составлять свыше четверти от общего числа. Это контрольная цифра, тем не менее она тоже важна как ориентир. Уже сейчас, то есть в течение этого года, создаётся 50 лабораторий, в руководстве которых не менее 30% молодых исследователей. 

Рабочая составляющая – это важно, но бытовая составляющая не менее важна. Долгое время те, кто в нашей стране выбирал научную стезю, вынуждены были осваивать ещё и науку выживать. И, что скрывать, государство должно быть благодарно учёным и вообще всем, кто занимался наукой в те времена и остался верным своему делу, науку не бросил. 

Сейчас задача другая. Нужно, естественно, заниматься и оплатой труда, но это не только зарплата. Уже не первый год мы выделяем жилплощадь, даём льготную ипотеку, жилищные сертификаты молодым учёным. Я помню, как это всё начиналось. Если не ошибаюсь, в 2010 году я давал указание, потому что тогда вообще ничего по молодым учёным не происходило. И тогда мы впервые с момента распада Советского Союза выделили довольно приличные деньги на квартиры для молодых учёных. Сейчас эта программа реализуется. За последние годы, с 2014 по 2018 год, было выдано 900 сертификатов на общую сумму 1,6 млрд рублей. Это надо продолжать делать. На это денег не должно быть жалко. Я обращаюсь и к коллегам по Правительству, и к Александру Михайловичу (Сергееву) как президенту Академии наук: давайте посмотрим и, может быть, финансирование по этой статье увеличим. Мне кажется, что в нынешних условиях это абсолютно необходимо. 

Система поддержки должна быть эффективной и оперативной, прежде всего для того, чтобы учёный мог сосредоточиться на работе, а не бегать по кабинетам и собирать бумажки для решения проблем с жильём. 

Прежде чем перейти к более подробному разбору всех этих моментов, я хотел бы послушать своих коллег, представителей Академии наук, молодых учёных, которые здесь присутствуют. Хочу сказать, что подписал постановление Правительства, которое уточняет устав Российской академии наук, задачи и функции. Речь идёт о расширении полномочий в вопросах, которые касаются разработки фундаментальных научных исследований на долгосрочный период. В устав внесены изменения, в соответствии с которыми академия готовит предложения, чтобы обновить содержательную часть образования в соответствии с приоритетами развития страны. Кроме того, с академией будут согласовываться решения по реорганизации и ликвидации научных организаций, которые входят в периметр интересов Академии наук. Эти решения приняты. 

Давайте обсудим то, о чём я сказал. Начнём с более подробного обзора. Михаил Михайлович (обращаясь к М.Котюкову), не повторяясь, какие-то важные позиции по поддержке молодых исследователей и аспирантов обозначьте, пожалуйста. 

М.Котюков: В рамках национального проекта у нас одна из целей – обеспечение привлекательности работы в Российской Федерации для ведущих исследователей и перспективных молодых учёных. 

Мы исходим из того, что должно быть удобно, комфортно и престижно в России заниматься исследованиями и иметь возможность для самореализации. Неважно, останется в государственном учреждении работать молодой человек, исследователь, или перейдёт в частную компанию, будет там заниматься технологическим развитием, – система должна быть очень взаимосвязана. 

В рамках национального проекта у нас есть три ключевых направления, которые должны позволить решить задачу притока в исследовательский сектор дополнительно более 30 тысяч человек за ближайшие пять лет. Это очень амбициозная задача, тем не менее я могу сказать, что мы уже сегодня в практическом плане эту программу реализуем. 

Три важных направления. Совершенствование института аспирантуры: мы выработали совместные предложения, представление итоговой работы должно стать обязательным требованием. Татьяна Алексеевна провела совещание, и мы уже сейчас находимся в окончательном согласовании с ведомствами. Ведущие наши научные и образовательные организации, конечно, должны показать самый первый пример, как это будет практико-ориентированно, чтобы молодые аспиранты уже заранее понимали своё будущее место работы, и предмет их исследования, их аспирантской работы должен совпадать, в общем, с тем, чем они дальше будут заниматься. Такая практика сегодня уже нарабатывается.

Могу сказать, что для дополнительной поддержки аспирантов будут запущены уже в этом году программы предоставления грантов. Оператором будет Российский фонд фундаментальных исследований, коллеги уже сформулировали эту программу, провели обсуждение у себя, и в ближайшее время она должна заработать. Мы считаем, что с нового учебного года аспиранты уже могут получать такие средства. По плану национального проекта 7 тыс. таких грантов должно быть выдано в ближайшие пять-шесть лет.

Следующее направление, Вы о нём уже сказали, это поддержка перспективных исследовательских проектов. Мы также ставим задачу ежегодно увеличивать количество таких проектов: от тысячи уже в этом году и далее ежегодно с ростом, этим вопросом занимается Российский научный фонд, и там также уже все внутренние процедуры проведены, параметры этой программы определены. Важнейшая составляющая, если мы говорим про приток молодых исследователей, – у них должны быть рабочие места. Поэтому третье направление – это создание новых лабораторий. По планам национального проекта таких лабораторий должно быть не менее 900. 

Уже на сегодняшний день мы провели первый пилотный эксперимент, такие лаборатории созданы в институтах Российской академии наук. Академия наук определила перспективную научную повестку для этих лабораторий. Руководители институтов смогли собрать коллективы, которые к этой повестке в практическом плане приступили. Минфин пошёл нам здесь навстречу. На Правительстве мы недавно рассматривали вопрос, приняли решение о выделении специальных средств на эти исследования из резервов Правительства, поэтому сейчас эти лаборатории уже запускаются в практическом плане. Часть руководителей лабораторий – здесь сегодня, за столом, я думаю, что они расскажут. 

Также мы завершили межведомственные согласования порядка обновления научных приборов в ведущих институтах, и это будет вторая составляющая в создании таких новых перспективных лабораторий. Поэтому задачи нацпроекта сейчас в практическом плане реализуются, я думаю, что мы уже в ближайшее время будем иметь позитивные результаты. 

Д.Медведев: Давайте обсудим это всё в менее формальном ключе, послушаем тех, кто является адресатами всех этих решений, – представителей науки, молодых представителей науки. Тем не менее я бы попросил, Александр Михайлович (Сергеев), несколько слов сказать.

А.Сергеев: Спасибо большое, Дмитрий Анатольевич.

Отдельное спасибо за подписание устава. Для нас очень важно сейчас работать с новыми полномочиями в таком новом поле. 

Коллеги, задача, которая сейчас ставится, и Михаил Михайлович частично о ней сказал, ‒ это что мы должны существенно увеличить приток квалифицированных кадров в нашу науку. Проблема у нас заключается в том, что у нас из-за такого провала 1990-х годов сформировалась своеобразная «двугорбая» функция распределения по возрастам научных работников. 

У нас есть один «горб» в районе 30 лет, а второй «горб» в районе 60‒65 лет. И в течение ближайших 10 лет вот эти люди, как бы такой вот золотой запас научный нашей страны, которые получили хорошее образование в Советском Союзе и не уехали за границу, они постепенно будут выходить из активной научной жизни. Это означает, что мы должны компенсировать это приростом молодых кадров. 

Если сделать просто оценку, у нас сейчас около 100 тысяч научных работников остепенённых ‒ это кандидатов и докторов наук. Если взять средний возраст активной работы в науке (около 40 лет), мы с вами увидим, что 2,5 тысячи на выходе из аспирантуры мы должны обеспечить, но это при отсутствии всяких потерь. 

Реально, конечно, люди уходят, это естественная убыль, поэтому самая консервативная оценка, даже если мы не ставим задачу выйти на среднее число исследователей на 10 тысяч населения, как это сейчас есть в Западной Европе или в Корее, мы по крайней мере 5 тысяч должны будем в нашей современной научной аспирантуре научиться с годами готовить. Это очень сложная задача, и здесь мы должны просто приложить все усилия для того, чтобы и обеспечить финансами, и обеспечить оборудованием, и вообще обеспечить правильный приток вот этих кадров, которые идут из школы и через университет.

Очень важным является то, что мы сейчас посмотрели по всей этой траектории людей, которые приходят в науку, где у нас потери, где у нас есть вот эти развилки, где мы теряем сильную молодёжь. Вообще говоря, надо начинать со школы, потому что действительно сейчас значительное число ребят, которых при всеобщем нарастании интереса к науке, мы тем не менее теряем, потому что не даём им достаточно специализированного образования, которое ориентирует на науку, на технологии, чтобы такие ребята шли в университеты. 

У нас было предложение, которое и Владимиром Владимировичем тоже поддержано, о создании такого набора базовых школ. К ним приклеили название «базовые школы РАН», но на самом деле это, вообще говоря, школы, которые работают в регионах прежде всего, и там преподавание ориентировано именно на сильных ребят, с тем чтобы туда и поступали на конкурсной основе, и чтобы учитель там работал не на среднего ученика, а действительно на ученика продвинутого.

Если мы посмотрим дальше по этой траектории, у нас есть следующая развилка, ещё одна, на которую мы мало в последнее время обращаем внимания, ‒ это студенты второго и третьего года обучения. Дело в том, что ребята, которым 19 лет, с одной стороны, им уже вроде как нужны средства для существования, а с другой стороны, для науки они ещё не очень интересны, потому что они ещё знаний не имеют, чтобы работать в науке. Когда они приходят в магистратуру, понятно, в магистратуре за ними следят учёные, а вот этих довольно многих ребят на втором и третьем курсах уводят с этой траектории, потому что они…

Д.Медведев: Не потерять их в этот момент.

А.Сергеев: Да, они начинают зарабатывать на стороне, видят, условно, лёгкие заработки, а мы понимаем, что, чтобы вырасти в науке, надо учиться долго и трудно.

Может быть, здесь нужно обратиться к нашим высокотехнологичным компаниям. Нужны средства, чтобы ребята уже в это время поняли, что они нужны для науки и для технологий.

Третья развилка, это развилка, о которой мы сегодня много будем говорить, ‒ аспирантура. И я, конечно, должен поблагодарить Татьяну Алексеевну (Голикову), потому что как только она взялась за это дело, у нас сейчас началось продвижение, и в ближайшее время будет принято решение о научной аспирантуре.

И четвёртый момент ‒ это люди, которые благополучно прошли через аспирантуру, защитили диссертацию, и дальше встаёт вопрос очень существенный. Вот какой: а что, собственно, является и может быть для них «якорем», чтобы они остались у нас в стране? Они уже поездили по заграницам, посмотрели, как там прекрасно оборудованы лаборатории, или увидели, что там так же, как и здесь, так же нужно бороться за разные гранты. В результате, сравнивая вот эти ситуации, они в общем-то и делают нередко выбор в пользу отъезда отсюда. Нам что-то нужно предложить им такое якорное.

Я понимаю, что да, конечно, деньги, проценты ВВП ‒ это у нас всё будет нарабатываться со временем, но мне кажется, что мы всё-таки не до конца используем тот фактор, который мог быть якорным, ‒ это фактор жилья. Потому что если человек не озабочен сильно тем, что надо где-то деньги зарабатывать, а он в этой стране родил детей и стал завлабом, он отсюда никуда не уедет… За сертификаты огромная благодарность, в этом году, мне сказали, 278 млн рублей выделено. Наверное, надо расширить, тем более что сейчас ещё и вузы тоже будут участвовать в этом конкурсе, надо здесь побольше. Но, Дмитрий Анатольевич, у нас есть ещё два направления. 

Первое направление ‒ это служебное жильё. Служебное жильё, в котором действительно молодые люди могли бы, скажем, 10 лет просто жить за оплату лишь коммунальных услуг, но при этом, если они имеют результаты, они становятся кандидатами, докторами наук, они становятся руководителями лабораторий, наверное, можно всё-таки для этих людей решить вопрос о том, чтобы им дальше это жильё было продано не по рыночной цене.

При нашем огромном массиве строительства, которое есть в стране, мы точно могли бы этих людей обеспечить в условиях жёсткого, конечно, контроля, регулирования, чтобы не было злоупотреблений. Но те, которые доказали, что они работают на нашу страну, и успешно, я думаю, что можно было бы этот вопрос решить о предоставлении ведомственного жилья в собственность.

Третье, по жилью. Вы знаете, сейчас пока не в Москве, но в Сибири ‒ в Томске, в Красноярске ‒ очень хорошо пошли ЖСК, потому что если у нас есть с Михаилом Михайловичем (Котюковым) земля, на которой можно это строить, это уже на 20% меньше стоимости (по меньшей мере 20%). Жильё у нас сейчас из-за изменения системы, потому что долёвки нет, ещё подросло в цене, потому что там проценты в банках надо оплачивать, а в ЖСК есть по-прежнему вот эта долевая часть.

В результате процентов на 40 получается дешевле жильё в ЖСК, и мы видим, что по молодёжи есть потребность, и пока по немосковским городам это дело пошло. Сейчас они (академическая молодёжь) написали Михаилу Михайловичу письмо о том, чтобы два участка, которые есть в черте Москвы, ближе к периферии, попробовать там такую форму ввести.

То есть мне кажется, что то, что точно есть в наших возможностях, в возможностях государства, якорное, ‒ это жильё. И любые возможности, которые есть: сертификаты, ведомственное жильё и ЖСК ‒ надо пустить на то, чтобы удержать людей.

Д.Медведев: Я могу сразу откликнуться на то, что Вы сказали. Я на 100% с Вами согласен. Когда молодой учёный выбирает, где работать, – есть разные, конечно, мотивы, соображения, какие-то личные моменты, – тем не менее это два фактора. Фактор номер один – это, собственно, научная составляющая. Если за границей эта научная составляющая на голову выше, чем у нас, что бы мы ни делали, человек поедет туда. Если он настоящий учёный, для него это понятное развитие. И этим мы будем заниматься, безусловно, и, собственно, все наши проекты по науке на это направлены.

Фактор номер два, и он ключевой, – это, действительно, решение жилищной проблемы. И здесь, как ни странно, у нас есть некоторые преимущества, потому что у нас есть такие государственные программы, которых за границей нет. Нас можно много ругать за то, что у нас государственного участия слишком много в разных местах и государство активно себя ведёт в каких-то сферах. Но эта история как раз о том, когда государство может помочь. И для того чтобы молодому исследователю за границей решить свою жилищную проблему – если он хочет, конечно, там жить, – ему нужно будет что сделать? По сути, войти в какую-то из ипотечных сделок, и всё. Просто получить ипотеку на достаточно стандартных условиях через банк.

Это тоже можно, но это всё-таки уже совершенно стандартная финансовая схема, при которой человек состоит в долговых отношениях с банком, обязан всё это гасить, есть там разные риски и так далее.

У нас же есть возможность эту задачу решать иначе – за счёт государственных программ. И мы это делали.

Я считаю, что как раз здесь наши конкурентные возможности в отношении талантливых молодых учёных терять не надо. Мы можем это сделать без ипотеки. Мы можем это сделать, решив эту задачу раз и навсегда и тем самым создав более привлекательные для молодого исследователя условия. Именно поэтому я в 2010 году это начал. И ещё раз хотел бы сказать: нам нужно подумать, как в эту программу – и по линии Российской академии наук, и по линии вузовской науки – «досыпать» какие-то дополнительные деньги.

Теперь давайте предложим высказаться другим коллегам.

А.Кудрявцева (заведующая лабораторией постгеномных исследований Института молекулярной биологии имени В.А.Энгельгардта Российской академии наук, лауреат премии Президента в области науки и инноваций для молодых учёных): Для меня как руководителя лаборатории и руководителя геномного центра это вопрос непраздный. По моему мнению, действительно, кадровый потенциал – это как раз то узкое бутылочное горлышко, которое мешает дальнейшему развитию науки. И вот какие моменты я бы хотела отметить.

Как уже было сказано, очень важно привлекать людей в науку, но ещё важнее их удержать. Действительно, надо отметить, что и Российский фонд фундаментальных исследований, и Российский научный фонд сделали просто колоссальную работу, и от всей научной общественности им просто орден можно давать. 

Но вот чего действительно сейчас не хватает, и прежде всего тем самым молодым учёным на распутье – когда они могут стать руководителями в России или куда-то уехать, – так это компетенций в области управления. 

Слово «менеджер» сейчас для ученого, особенно для старшего поколения, да и для младших, имеет скорее негативную окраску. И признаться, хотя я вроде как и ратую за приобретение таких компетенций, когда меня так называют, я тоже немножко нервничаю внутри. Тем не менее это очень важный навык. Я это чувствую на себе. Но я начала как раз развивать это в себе и пошла в РАНХиГС. И теперь я абсолютно точно знаю, могу сказать на своём примере, что это очень нужные знания и это действительно помогло бы дальше развивать науку.

Мы уже выделили довольно много денег. Но теперь надо расходовать их эффективно. То есть нужно перейти на следующий этап. 

Вот, например, собираемся мы создать много лабораторий нового уровня, современных лабораторий, центров компетенций. Представляете, какую бы они дали эффективность, если бы их руководители получили базовые управленческие навыки? Безусловно, это должен быть яркий учёный, яркая личность. Но если бы у него были ещё соответствующие компетенции в области управления или по крайней мере хорошо обученный, по расширенной программе, заместитель, то это существенно бы увеличило его эффективность.

Глобально это принесло бы три основных результата.

Прежде всего мы повышаем эффективность траты государственных средств.

Второй пункт – это улучшение качества обратной связи. Потому что, если люди выходят с какими-то предложениями – законотворческими, например, – они обычно выходят с какими-то не очень реализуемыми идеями, поскольку не понимают всей конъюнктуры вопроса. Если бы они хорошо ориентировались, ну хотя бы как-то ориентировались, в законодательстве и понимали всю ситуацию, они бы уже приходили с чёткими, более качественно сформулированными идеями, которые можно было бы реализовать.

И третий пункт – это тот факт, что владение такой терминологией и понимание нормативно-правовой базы позволило бы лучше объединить учёных и представителей бизнеса. Потому что сейчас, несмотря на то что их активно пытаются сдружить, сделать так, чтобы они взаимодействовали (например, путём создания требований по индустриальному партнёру при выделении финансирования), всё-таки как-то эта идея не очень идёт.

Мне кажется, основная проблема в том, что на самом деле учёные просто не владеют пониманием того, как у них там всё в бизнесе организовано. И если бы у них хотя бы базовые такие навыки были, навыки и знания, то этот вопрос намного быстрее бы пошёл в гору.

Вторая тема, о которой я хотела бы сказать, касается защиты диссертаций. Насколько я поняла, дело пошло, и аспирантура у нас, надеюсь, вернётся, исследовательская именно, в своём более-менее прежнем виде.

У меня есть предложение вспомнить ещё одну очень хорошую традицию и возможность, которая существовала раньше при защите диссертации, – возможность защиты диссертации по автореферату, в том случае, конечно, если требования существенно повышаются. Требования, которые предъявляет совет. И особенно это касается защиты докторских диссертаций. 

Это очень важно для молодых учёных, потому что формально вроде это и не надо и научная общественность готова принять такого человека, если она знает его, если он владеет компетенциями, если он известен, но как только речь заходит о включении в какой-то экспертный совет, например, попадании в Академию наук, естественно, без этого никуда. То есть это такая формальность, которую обязательно надо сделать. Но ведь это уже не обычный небольшой том кандидатской. Докторских не так много, они привлекают особое внимание, поэтому вы, конечно, не можете себе позволить написать огромный том и сделать его в плохом качестве. Это отнимает очень много времени, а если исследователь постоянно вовлечён в процесс, он не может найти эти три месяца, чтобы написать. Поэтому, если у него сильная и хорошая работа, было бы очень здорово вернуть такую возможность при повышении требований – защиты по автореферату.

Т.Голикова: По совокупности работ?

А.Кудрявцева: Да, по совокупности работ.

Д.Медведев: Это для разных научных специальностей по-разному. 

Спасибо, Анна Викторовна. Я прокомментирую: в чём-то с Вами соглашусь, но, может быть, не до конца.

По поводу менеджерских навыков. Конечно, ест

• Лаборатория оксидных систем
• Лаборатория нестехиометрических соединений
• Лаборатория гетерогенных процессов
• Лаборатория неорганического синтеза
• Лаборатория химии соединений редкоземельных элементов
• Лаборатория структурного и фазового анализа
• Лаборатория физико-химических методов анализа
• Лаборатория квантовой химии и спектроскопии им. профессора А.Л. Ивановского
• Лаборатория физико-химии дисперсных систем
• Лаборатория перспективных функциональных материалов для химических источников тока
• Лаборатория ионики твёрдого тела
• Группа патентно-конъюнктурных исследований